"Карелия", 8 марта 2001 г.
Какому представителю растительного царства выпала честь быть визитной карточкой нашей республики? Ну конечно карельской березе. Причем визитка эта всеми узнаваема лишь со снятой корой, в распиленном и отшлифованном виде. В естественных же условиях карельскую березу от обычной может отличить только знаток.
Бытует утверждение, что карельская береза – это некий уродец в мире растений, низкорослая, с извилистым бугристым стволом... Но кривой, извилистый ствол – это признак другого вида – березы пушистой. И низкорослостью береза-карелка не всегда отличается. Довольно часто встречаются и высокоствольные красавицы.
Действительно, бытовало мнение, что узорчатая мраморовидная текстура древесины карельской березы – это вид уродства, формирующегося под влиянием, например, вирусной инфекции. Однако эксперименты «карельского Мичурина» В. Ермакова (бывшего директора Института леса КарНЦ РАН) с трансплантацией (пересадкой) коры «инфицированных» деревьев показали, что вирусную гипотезу происхождения «карелки» следует отвергнуть. Судя по всему, загадочное растение нашей флоры – это наследственная, генетически обусловленная разновидность березы повислой, с которой «карелка» хорошо скрещивается. Впрочем, в результате такого скрещивания лишь немногие деревья нового поколения унаследуют ценные родительские признаки, выказывающие принадлежность к высокому родству. Вот почему в естественных условиях береза карельская почти всегда вытесняется другими разновидностями березового царства.
Карельская береза настолько редкое в естественных условиях растение, что взято на учет каждое обнаруженное дерево. Из-за ограниченных запасов древесина ее продается на мировом рынке не кубометрами, а килограммами. Основной поставщик ее Финляндия. Наибольшее же количество деревьев березы с узорчатой текстурой древесины выявлено... в Белоруссии. Таковых тут до 15 тысяч стволов, в то время как в Карелии всего 6 тысяч. Так что березу карельскую по праву можно было бы считать белорусской. Своим официальным, «титульным» карельским названием она обязана русскому исследователю К. Мерклину, который окрестил дерево «карелкой» в середине XIX века.
Непонятно, почему карельской березе у нас в Карелии уделяется не слишком много внимания. Достаточно вспомнить, что последняя аналитическая статья о ней была опубликована в нашей периодической печати (газете «Северный курьер») почти четыре года назад. С той поры вопрос об охране и приумножении запасов березовой царицы всерьез в печати не ставился. И напрасно. Ведь в то время как торгует «карелкой» в основном Финляндия, сокращение ее естественных запасов наблюдается... у нас. Один из ведущих специалистов по березе карельской кандидат биологических наук старший научный сотрудник Института леса Лидия Ветчинникова выражает свою тревогу в связи с тем, что браконьеры часто стали вторгаться и на территории заказников, где под наблюдением ученых лелеется эта особо ценная порода. Лидия Васильевна полагает, что стволы ее контрабандным путем могут вывозиться в ту же Финляндию. Законное происхождение продаваемых в некоторых наших магазинах поделок из древесины березы карельской также сомнительно.
Вопрос об охране коронованной человеком березовой царицы стоит достаточно остро. Бессистемные рубки «карелки» с целью наживы наблюдались и в царское время, и в смутные годы становления Советской власти. Тогда запасы березы карельской были сведены почти на нет. Сегодня положение почти такое же удручающее. И черные дни для белоствольной красавицы не миновали.
Работы по исследованию и разведению березы карельской несмотря ни на что продолжаются. В лаборатории физиологии и цитологии древесных растений Института леса КарНЦ РАН, в которой работает Лидия Ветчинникова, в настоящее время заняты тем, что наряду с традиционными методами разведения березы осваивают выращивание посадочного материала в пробирках. Природа не справляется с задачей воспроизводства березы карельской. И хотя от человека «карелке» грозит погибель, человеку же она, может быть, обязана и тем, что, проигрывая своим собратьям в борьбе за выживание, сохранилась но Земле до сих пор.
Сергей Хохлов